Русская Вещь
Ось Москва-Тегеран и феномен Ахмадинежада [29.09.07] Слушать Загрузить

Сегодня мы с вами, уважаемые радиослушатели, поговорим о такой геополитической проблеме - я назвал свою передачу сегодня <Ось Москва-Тегеран и феномен Ахмадинежада>. Мы знаем, что тема Ирана всю неделю не сходила с полос новостей. Во время сессии ООН Ахмадинежад, президент Ирана, прилетевший первый раз в Вашингтон, вызвал Буша на интеллектуальный поединок, который Буш отклонил.

Ахмадинежад всколыхнул американское общество - его визит, его идеи. И одновременно был очень важный вопрос, связанный с Ираном, и даже в новостях слышали только что - бурно обсуждается вопрос о хранении ядерных отходов в России. Но с Ираном была очень жесткая стычка, и на встрече министров иностранных дел большой восьмерки, когда наш министр Сергей Лавров схлестнулся в отношении Ирана и с Кондолизой Райс, и с министром иностранных дел Франции Кушнером, который сейчас следует атлантийской проамериканской позиции - именно относительно Ирана, поскольку Кондолиза Райс и Кушнер фактически подводили к тому, что вопрос об агрессии против Ирана - это неизбежная вещь. Они требовали от Лаврова поддержать их жесткую позицию в отношении Ирана. Лавров по-прежнему отстаивал позицию России, согласно которой любые санкции против Ирана, тем более военное вторжение - во-первых, военное вторжение не стоит на повестке дна, а во-вторых, все эти вопросы должны решаться в рамках ООН. На самом деле, это вызвало большое недовольство других представителей - по крайней мере, Америки и нынешней проамериканской, капитулирующей Франции. Вообще, Саркози, как и предсказывали - это фатальная фигура для Европы, это такой американский полуковбой, он проводит совершенно ужасную антиевропейскую, совершенно проамериканскую политику, по большому счету мы сейчас впервые начинаем ощущать на себе, что такое потерять такого серьезного друга и партнера, как Ширак во главе серьезной европейской державы. Так вот, можно сказать, что Иран был в центре внимания всю эту неделю. Давайте повнимательней присмотримся к тому, что такое Иран. В отношении Ирана существует очень много мифов. Во-первых, конечно, сейчас очевидно, что Иран - это одно из тех государств, которое противостоит однополярной политике США - и. пожалуй, в этом его главное качество. Иран, несмотря на то, что это страна, совершенно несопоставимая по своим ресурсам и по своей мощи с США, бросает откровенный вызов американской гегемонии. Они говорят - нет, американцы не правы ни морально, ни политически, ни юридически, навязывая свои проекты передела влияний в рамках , вторгаясь в суверенные государства - Афганистан или Ирак. Хотя напомню, что и в отношении режима талибов в Афганистане, и в отношении режима Саддама Хусейна в Ираке иранцы никаких иллюзий не испытывали. Талибы и Саддам Хусейн по разным причинам, в разных формах были жесткими противниками иранской политической религиозной линии. И тем не менее, несмотря на то, что, по логике, враг моих врагов - мой друг, а американцы как раз уничтожили два самых главных противостоящих Ирану, его влиянию в регионе, режима талибов и Саддама Хусейна, противников Ирана - на самом деле иранцы совершенно не были в восторге от этой агрессии, потому что они много раз демонстрировали, что они люди принципа. И вот Ахмадинежад, который сменил более мягкого, более политкорректного президента Хатами - он просто стал фигурой мирового уровня. Потому что он - человек достаточно простой, опирающийся на широкие иранские низы, сверхпопулярный, популистский даже мэр города Тегерана перед тем, как он стал президентом - он, по сути дела, четко и ясно проговаривает то, что миллиарды жителей нашей планеты думают относительно американцев.

Что на самом деле американцы зарвались, что они отождествляют свои национальные интересы с общемировыми, что под видом демократии они внедряются в любые регионы, которые им нужно, устанавливают там свои порядки, сбрасывают неугодных им властителей, и даже не удосуживаются обосновать это какими-то мало-мальски серьезными аргументами, играя на мифах о плохих террористах. Аль-Каида - если она и могла иметь отдаленное отношение к режиму талибов, то к режиму Саддама Хусейна она просто не могла иметь отношения, потому что Саддам Хусейн уничтожил исламский фундаментализм, а у про-вахабистской идеологии Аль-Каиды с иранским шиизмом, и вообще с шиитским исламом просто жесткие противоречия. Таким образом, Ахмадинежад приехал в Вашингтон, для того чтобы сказать, что иранцы думают о мире, об Америке, о глобализации, об американской политике, и на самом деле он хотел быть услышанным. В значительной степени он был услышан. Но американцам то, что он сказал, явно не понравилось.

Мы продолжаем говорить в программе об Иране, вообще о факторе Ахмадинежада в нашей политике. Следует понять, какова главная вина - что, собственно говоря, американцы предъявляют Ахмадинежаду? Они предъявляют ему одно - то, что он жестко, последовательно, однозначно не согласен ни с американской внешней политикой, ни с американской глобальной доминацией, ни с теми аргументами, которые американская внешняя политика использует для оправдания установления своего мирового господства и передела зон влияния. По сути дела, Иран можно назвать ледоколом, который вместе с такими фигурами, например, как Уго Чавес, венесуэльский лидер - они прокладывают путь альтернативному многополярному устройству. На самом деле, миллиарды людей - не только мусульман, и не только жителей третьего мира, а вообще - в том числе и европейцы, и мы - смотрим на то, что озвучивает Ахмадинежад или Уго Чавес, какие серьезные и дерзкие вызовы они бросают американской системе. И с замиранием сердца мы, россияне, должны были бы, по крайней мере, за эти следить, поскольку речь идет о том, что Ахмадинежад не только отстаивает свое иранское будущее. Это иранское будущее, как и будущее таких активно осознающих свою особость и свою идентичность культур религиозных, социальных и общественных конклавов, безусловно, связано только с многополярным миром.

Если мы сорвем американский план мировой гегемонии, то тогда у нас будет возможность строить православное государство, исламское государство, шиитское государство, вообще национальные государства в конечном итоге. Если мы совместно не отстоим эту возможность, то будет один World Street, как говорят глобалисты - мировое государство, мировое правительство, и это мировое правительство не будет состоять из представителей отдельных народов или отдельных конфессий. Это будет, по сути дела, некое правительство стран богатого севера, куда отчасти могут быть интегрированы на индивидуальной основе представители неких таких глобалистских элит - может быть, восточного или русского происхождения - но, повторюсь, на индивидуальной основе. А основная модель управления будет, конечно, сосредоточена в руках Соединенных Штатов Америки. По сути дела, их национальное правительство станет основой мирового правительства - они и так уже решают многие международные вопросы, опираясь исключительно на собственные интересы. И вот на пути этого стоит Иран. Как он встал на этот путь - это целая история. Во-первых, конечно, надо понимать, что исламский мир очень разнообразен. Это у нас такое карикатурное представление о том, что это что-то одно целое - на самом деле там множество противоречий, и национальных, и религиозных, и совершенно отдельных интересов, конфликтующих групп, совершенно различных идеологий. И вот исламский фундаментализм, как его иногда неверно себе представляют, представляет одно из небольшого направления исламского мира. Вообще, если говорить о религиозном факторе, самое главное разделение - это разделение на суннитов и шиитов. У них очень много исторических противоречий, между суннитами и шиитами. Шииты составляли, как правило, практически на всей истории исламской цивилизации, гонимое меньшинство. Они даже почитают двоюродного брата пророка Мохаммада Али, который трагически погиб, имамов, его детей, которые тоже погибли в боях с различными силам, другими противостоящими партиями внутри ислама. И вот у шиитов есть традиция такого страдания, меньшинства, гонения, поэтому они держатся очень особняком. И в Иране, напомню, шиизм является преобладающим религиозным направлением, а в других странах, пожалуй, только в Ираке шиитов очень много, в других же исламских странах шииты, как правило, составляют подавляющее меньшинство. Так вот, таким образом, если говорить о шиитском исламе и иранской религиозной традиции, то она вообще не может быть названа ни фундаменталистской, ни интегристской. Она стоит особняком, она очень тесно связана с национальной иранской традицией, с национальной культурой, и по большому счету, мировых глобальных целей у Ирана нет, как и нет целей экспорта ислама. Обратите внимание, поскольку речь идет только о шиитском регионе - если на что-то и распространяется иранское влияние, так это на очень небольшие, локальные сегменты. Например, вливание среди ливанских шиитов, в такой стране как Ирак, где есть шииты, ну и некоторые направления в Афганистане - в Афганистане есть шииты. Ну, в Сирии правящая элита - кстати, там большинство в Сирии суннитов, а вот правящая элита, как правило - линия Асада, семья Асада, вначале отца Асада, и нынешнего Башира Асада - она принадлежит к такому крайнему шиитскому толку алавитов, на которых, кстати, очень неодобрительно смотрят в самом Иране, потому что в шиизме тоже существуют свои противоречия. Есть шииты разных направлений - но тем не менее, на Сирию еще Иран тоже оказывает определенное влияние. В остальном исламском мире, в подавляющем большинстве арабских стран, конечно, экспорт шиизма абсолютно невозможен и нереалистичен. Таким образом, Иран, если мы посмотрим, от имени кого он бросает вызов глобализму, Америке - так, во-первых, далеко не от исламского фундаментализма, во-вторых, далеко не от имени всего исламского мира. Он бросает вызов от своей иранской культуры, от иранской государственности, которая требует одного - оставить Иран в покое, дать ему возможность развиваться своим собственным путем, не навязывать ему ни моральные, ни ценностные, ни экономические критерии, и признавать его право на суверенитет. Иранское общество в подавляющем своем большинстве поддерживает такой курс, который установился после июльской революции имама Хамини - да, религиозный фактор, шиитский фактор играет в этом режиме огромную роль, но это почти внутрииранское дело. Один такой исследователь, очень глубокий, философ Анри Карбен, который посвятил огромное количество великолепных трудов, глубочайших трудов истории вообще исламской философии, и в частности, иранской культуре - он называл это таким термином - , . Вот в нашей программе мы говорим сейчас об иранской вещи, . Это, конечно, совершенно самобытная культура, где исламская традиция переплелась с более древними, зороастрийскими, уходящими в глубины тысячелетия культурными началами. И вот этот уникальный, своеобразный, совершенно специфический культурный анклав, со своей политической традицией, со своими экономическими задачами, со своими энергетическими проблемами, вызовами, со своим колоссальным энергетическим потенциалом, Иран - это один из крупнейших мировых поставщиков нефти. И на самом деле, вот эту независимую и не претендующую ни на какую экспансию, по сути дела, не совершившую в отношении американцев, или даже западноевропейской культуры вообще никаких преступлений, никаких действий - превратили в носителя - для Буша это стало воплощением мирового зла, козлом отпущения, чем-то наподобие Усамы Бен Ладена. Но Усама Бен Ладен взорвал - или, по крайней мере, так считается, что он взорвал два вот этих здания Торгового центра - так Ахмадинежад и выступил против этого террористического акта, и пытался возложить венки, цветы в память погибшим, в этот раз в своем визите в Вашингтон - ему просто это не дали, ему это запретили. Вообще, демонизация Ахмадинежада и современного шиизма - это на самом деле показатель вообще лживости и тотальной необоснованности американской внешней политики. Ахмадинежад на своем выступлении в ООН так и сказал - почему страна, которая использовала ядерное оружие против мирного населения Японии, почему страна, которая постоянно производит испытания все нового и нового оружия, которое, как она уже доказала, она может использовать против мирных жителей, сбросив на мирные города, на детей, женщин и стариков уже практически сдавшейся во Второй мировой войне страны, Японии - почему эта страна упрекает Иран, который говорит только о развитии своей ядерной энергетики, относительно того, что надо прекратить возможность развития этой энергетики, поскольку, мол, у мулл в руках может оказаться ядерная бомба. Это противоречит интересам самого Ирана - создавать ядерное оружие, и иранцы об этом постоянно говорят.

И что можно сказать - так вот почему же, собственно говоря, вокруг Ирана, к нему применяются те же самые термины, например, в речи американского президента, в частности, как и к Усаме Бен Ладену, к радикальным исламским террористическим группам? Иран не практикует терроризм, он даже не может поставить себе задачу широкого экспорта собственных шиитских взглядов, просто потому что ареал распространения шиизма очень невелик, а то влияние, которое он оказывает на шиитские анклавы - оно не критично.

Соответственно, что еще интересно - что от либеральных политологов, которые продолжают обслуживать американские интересы и в нашей стране, и часто на центральных каналах - что все-таки вызывает недоумение, потому что курс нашего президента Путина стабильно и последовательно идет к тому, что Россия возрождается как великая самостоятельная держава с собственными интересами. Но вот экспертное сообщество, журналисты подчас живут как будто в 90-е годы - как будто не было ни этого нашего увлечения Западом, ни разочарования - как будто все, как и было. И поэтому можно услышать от них такую идею - что, мол, Иран нам угрожает. Они, мол, сейчас создают ядерную энергетику - хотя для них она принципиально необходима, это надо понимать - что любое суверенное государство может решать свои энергетические вопросы так, как посчитает нужным - но если бы они, мол, приобрели ядерную бомбу, то они, безусловно, угрожали бы России. Каким образом иранцы могли бы угрожать России, или Европе, или США - с какой стати? Иранцы, собственно, отстаивая свои совершенно внутренние политические интересы и не замеченные даже ни в одной попытке вторгнуться в другое государство, кого-то аннексировать, кому-то навязать свою волю, увеличить свою территорию, увеличить военным образом свое политическое влияние на близлежащие страны. Вообще мы не знаем в эпоху после иранской революции, да и до особенно, такой агрессивности - если и были у древних персов, которые действительно воевали на Ближнем Востоке, такие вот имперские амбиции, но они уже очень много столетий, даже тысячелетий давно уже погасли, остыли. Иран живет своей собственной жизнью, и идея сбрасывать ядерную бомбу, которую они и не собираются делать, на Европу, Россию, и даже Америку, конечно, в голову иранцам никому не придет - ни простому народному любимцу Ахмадинежаду, ни такому религиозному руководству этой страны, которое представляют собой глубокие богословские, очень интересные представители исторического масштаба. Другое дело - что, видимо, американцам необходим враг. И поскольку Усама Бен Ладен - это враг призрачный, его никто, видимо, уже никогда не увидит, это такой враг-невидимка, который вроде есть, а вроде и нет - то, на самом деле, американцам необходим враг. Вот, видимо, с этим и связано - то есть, не иранцы с призрачными, непонятными интересами, которые вообще ни исторически, ни субъективно, ни просто рационально не могут привести Иран даже к потенциальной агрессии против кого бы то ни было - к защите своих интересов, да, но к агрессии нет. Так вот, с точки зрения здравого анализа, Иран просто хочет, чтобы его оставили в покое, грубо говоря. А почему американцы вдруг так последовательно, настойчиво демонизируют Ахмадинежада и иранское государство? Именно потому, что им нужна война, им нужно вторгнуться, им нужно перераспределить влияние. И доктором Зло в сознании американцев становится именно тот не палач, не агрессор, не плохой парень, а жертва. И я думаю, что в значительной степени нам надо научиться смотреть на Иран именно не как на такого агрессивного, как на агрессора, который пытается изменить баланс сил в свою пользу, а просто на самом деле как на жертву возможной американской экспансии, причем очередную жертву. И если так пойдет дело и дальше, то в какой-то момент непорядок с правами человека американцы обнаружат, например, где-нибудь в Белоруссии, что уже и факт, или в России. А мы знаем, что на этой неделе такая ЦРУшная организация, , которая называется , которую возглавляет бывший руководитель ЦРУ, вообще вычеркнула Россию из состава демократических государств. Это очень серьезная вещь, следующим действием - начало сетевых войн, или активизация сетевых войн против страны. Так вот, на самом деле, таким образом, и мы можем оказаться в позиции Ирана, и даже ничего плохого не делая, и в мыслях не держа. В какой-то момент, если американцы почувствуют, что Россия встала у них на пути - а мы действительно стоим у них на пути, на пути их мировой гегемонии - мы можем тоже попасть в ось зла, никто не может избежать этой участи. Так вот, поэтому, видимо, осознание такой позиции в Кремле, трезвое понимание того, что Иран ну никак не может нам угрожать, мы не имеем с ними никаких спорных территорий и зон, ни в экономике, ни в геополитике, ни в религиозном смысле. Те зоны, которые нас разделяют, лежат между нами - это прикаспийский регион, Центральная Азия - наоборот, и мы, и иранцы заинтересованы практически в одном и том же решении всех конфликтных ситуаций. Наши интересы, стратегические, геополитические, с Ираном - с современным Ираном, осознающим свое место в мире Ираном, и современной России, также начинающей при президенте Путине приходить в фокус со своими геополитическими интересами, долгосрочными и среднесрочными - нас сближает абсолютно все, а не разделяет тоже абсолютно ничего. И при этом на самом деле мы все больше и больше начинаем понимать - и то, что Лавров пусть робко, но настойчиво отказывается идти на поводу у США в решении иранской проблемы - это, на мой взгляд, очень принципиально. Действительно, поддерживая Иран, мы не Иран поддерживаем, мы себя поддерживаем. По сути дела, мы пытаемся противодействовать - может быть, не так дерзко и не так ярко, как делают Чавес и Ахмадинежад - тому однополярному и неоимперскому, почти фашистскому, будем называть вещи своими именами, фашистскому мироустройству, которое пытается навязать Америка современному миру под видом демократии, либерализма, идеологии прав человека. Вы знаете, либерализм в свое время стал идеологией, противостоящей коммунизму, коммунистической системе. Но коммунистическая система рухнула, отжила, и в мире проявилось очень много полюсов влияния, цивилизации, особые анклавы - об этом писал и Хантингтон в . А вот, как пророчествовал американский профессор Фрэнсис Фукуяма, конца истории не наступило - наоборот, начался расцвет, возврат к цивилизационным принципам. Так вот, в этой ситуации либерализм, который игнорирует эти различия между цивилизациями, между ценностями систем - я, кстати, напомню, что в докладе , на основании которого Россию вычеркнули из состава демократических государств, в списках этой организации. В этом докладе говорится о том, что не бывает никакой суверенной демократии, которую, мол, русские придумали, а существует только американская демократия, и тот, кто попадает под ее стандарт, под ее американские интересы, тот и есть демократия, а что не попадает - то все остальное фашизм. Но вы знаете, сама эта логика на самом деле отдает чистым расизмом, чистой колониальной экспансионистской моделью, чистым империализмом и чистым фашизмом. Поэтому тот, кто кричит - как правило, мы знаем, что это вор. И я полагаю, что мы всё больше и больше должны понимать, что как бы ни пытались западные средства массовой информации, проамериканские силы в мире, и даже в нашем экспертном сообществе, обрисовать карикатурный образ Ахмадинежада и современного Ирана - мы должны осознавать, что речь идет о нашем фундаментальном стратегическом партнере, о том, что нас объединяет абсолютно все. И не допустить агрессии против Ирана - это не просто помощь суверенному государству, с которым у нас много общего, но это по большому счету залог нашей собственной свободы и безопасности. Если мы будем закрывать глаза на то, как Америка перераспределяет зоны влияния в мире свою пользу, пользуясь якобы своей победой в холодной войне - мы действительно признаем свое поражение, поражение, которого мы, кстати, не понесли, это очень важный психологический момент.

Здесь можно сказать еще несколько слов насчет того, какова одна из фундаментальных претензий к Ахмадинежаду со стороны американцев - это его неоднозначные высказывания относительно Холокоста. Ну, здесь, конечно, эта тема, я думаю, не самая понятная и не самая правильная со стороны Ахмадинежада - все же для всего человечества - мы помним трагедию и страдания евреев во Второй мировой войне. Кстати, никто его не отрицает, и Ахмадинежад это не отрицает, и иранцы это не отрицают - но на самом деле, речь идет о другом. Он, может быть, не очень ловко, но хочет обратить наше внимание на то, что Холокост - это понятие религиозное, Холокост - это не историческое явление. Холокост, или, на иврите, Шоа - это катастрофа, которая предшествует возвращению евреев на землю обетованную, с точки зрения их религиозной традиции - не просто с точки зрения политического сионизма, а с точки зрения религиозной традиции иудаизма. Это можно уважать, но смысл этот термин , смысл термина имеет в рамках иудейского религиозного мировоззрения. Это тоже очень важно понимать. Вот Ахмадинежад плох, потому что он отрицает Холокост - он отрицает не преследования евреев, не историческую жертву евреев и других народов, которые пострадали от зверств гитлеровских нацистов. Но он говорит о том, что это религиозное явление, Холокост - оно имеет значение только для тех, кто исповедует иудейскую религию, или, на самом деле, находится под ее влиянием. Например, для мусульман, или для христиан понятие Холокоста в религиозном значении не существует. На самом деле, ничто не изменилось в мировоззрении христиан и мусульман после трагедии евреев, пережитой во Второй мировой войне. Может быть, множество и мусульман, и христиан пострадало. Но религиозного значения это не имеет и не является достаточным обоснованием, например, для того, чтобы легитимизировать в не-иудейском религиозном контексте, например, алию - возврат евреев на то, что они считают своей обетованной землей. Это можно понимать, можно разделять, особенно глубины религиозного чувства евреев, и нужно, на мой взгляд, разделять. Но в данном случае Ахмадинежад просто утверждает истину - потому что для мусульман Холокоста нет, и для христиан Холокоста нет. Холокост, еще раз - это не преследования евреев. Были преследования евреев, были чудовищные преступления против самых основ человечности, совершенные Гитлером и его преступным режимом, который все осудили, и осуждают, и продолжают осуждать - и, кстати, и Ахмадинежад его осуждает, и иранцы его осуждают. Он говорит совершенно о другом - он говорит о религиозной интерпретации Холокоста в рамках иудейской традиции. И вот это тоже момент - он говорит просто абсолютную истину, что Холокост - это внутрииудейская религиозная концепция - вот и все. И это правильно, и любой религиозный иудей с вами согласится, что это Шоа, и что только в рамках своего представления о миссии избранного народа, как еврейского народа в иудейской традиции этот термин применим. А за пределами этой традиции это термин вообще неприменим, он применяется к совершенно другим вещам. Кстати, Холокостом для шиитов будут, например, страдания Али и имамов. Для нас Холокост, жертва всесожжения - это жертва нашего господа Иисуса Христа, и вот единственный Холокост, который мы реально пережили в истории, память о котором лежит в сердцевине нашей, православной христианской религии. Это никоим образом не умаляет ни наше уважение, ни сострадание тем чудовищным жертвам, которые еврейский народ понес в годы нацистских зверств.

Александр Дугин: У нас есть звонки в студии - вот Ольга, пожалуйста, ваш вопрос.

Радиослушатель: Здравствуйте. У меня такой вопрос - что все-таки будет, если США нападут на Иран, как изменится мир после этого, и как в таком случае действовать России?

Александр Дугин: Благодарю вас, Ольга. Хорошо, что в столь вечерний час в субботнее время вы озабочены судьбами мира. Это похвально, потому что если они нападут, то вечерний час для многих хорошо сидящих компаний окрасится в кровавые тона. Потому что на самом деле, если американцы посмеют сорвать эту печать - по сути дела, мы станем на порог ядерного апокалипсиса. Поскольку, во-первых, иранцы никогда не признают легитимности такого вторжения, это не Ирак в этом смысле - это очень сплоченная, такая очень жертвенная, единая нация, которая будет биться до конца. Я бываю в Иране - я могу вам сказать, что, конечно, там есть и проблемы, есть и темные стороны, как и в любом обществе, и многие вещи, которые для нас не очень понятны. Я вот не понимал, почему, если я ехал с камерой, например, в такси, то многие мне делали знаки, чтобы я ее убрал - ничего кроме хороших приятных лиц я не снимал. Другое, может быть, закрытое общество - да, верно, спрятанное под чадрой, скрывающее, может быть, и свои пороки, и свои прелести. Но иранцы до последней капли крови будут защищать свою страну - это первое. Но если американцы сорвут эту печать апокалипсиса, то это означает, что следующие мы - просто следующие мы. Вы понимаете, что американцы делают - они говорят - кто с нами, тот молодец, тот хороший парень. Только что Франция у них была главным врагом - но стоило поменяться политике, и на место европейского политика Ширака пришел атлантийский сателлит, такой некий Саакашвили во Франции, помесь Ющенко с Саакашвили или с прибалтийскими лидерами - вот кто такой Николя Саркози - омерзительная личность, омерзительный министр иностранных дел Кушнер, вся вот эта группа, которой глубоко плевать на Европу, которых интересуют американские интересы. Так вот, американцы говорят - если будете лизать нам ботинки, как Саркози и Кушнер, мы вас пощадим. Стоит вам встать на позиции собственных интересов, пусть европейских, дружественных - мы занесем вас в черный список. Как, кстати, Германия Герхарда Шредера и Франция Жака Ширака - они уже стояли в очереди, согласно американским экспертам, на то, чтобы стать следующими участниками оси зла. На самом деле, эта участь не минует никого. Я думаю, что вызов будет брошен в человечество, если американцы нападут на Иран, и я думаю, что мы должны воспринимать это как то, что напали на нас. Потому что когда бомбили наших братьев, православных сербов - мы молчали. На самом деле, мы не поняли, мы просто показали безнаказанность агрессора, что можно бомбить дальше, можно бомбить кого угодно. Потом они бомбили Афганистан, потом они бомбили и продолжают бомбить мирных жителей Ирака, сея смерть, гибель, гуманитарную катастрофу, чуму и холеру по всему миру. И вот эти носители демократии - они не остановятся, пока не привнесут смерть в каждый дом. Поэтому я думаю, что, во-первых, если начнется вторжение в Иран, это будет последний звонок не только иранцам, не только мусульманам, а всему миру. Я думаю, что тогда надо будет просто начинать полноценную планетарную партизанскую войну против американской агрессии, против американской гегемонии. И американцы сейчас часто задаются вопросом - why they hate us? За что они нас ненавидят? Ну а как не ненавидеть - когда, коллеги, вы несете смерть, ложь и разрушение повсюду. Вы внедряете свои экономические системы, которые разлагают национальные элиты, вы пускаете под корень, под нож целые поколения, приучая их к совершенно не свойственным многим народам, традиционным обществам и религиям суррогатам своей омерзительной культуры, вы калечите душу и уничтожаете тело - как же вас не ненавидеть, на самом деле? Я думаю, что Россия уже сейчас осознает свою историческую близость судеб с Ираном, и я думаю, что Россия совершенно правильно делает, что стоит сейчас горой на пути этого вторжения. Я думаю, что Россия должна не просто до конца возмущаться этому, а Россия должна в принципе включаться в тот полноценный многополярный фронт, многополярную работу, которой, в общем-то, видимо, нам не миновать. Я не думаю, что американцы откажутся от вторжения в Ирак, и что американцы так вот возьмут и прекратят свою однополярную политику. Нет, пока их не заставят - это очень ковбойский, очень упертый народ, это, может быть, и плюс в каком-то смысле для их национальной истории - если их не остановить, то они будут наступать и дальше. Я думаю, что в принципе, несмотря на то, что, к сожалению, Европа сейчас отступила от создания этого многополярного фронта - все равно есть Китай, все равно есть Россия, все равно есть гигантские пространства третьего мира - и я думаю, что мы должны этот фронт укреплять. И как можно больше, уже сейчас не дожидаясь этого вторжения, надо сближаться с Ираном и решать совместно многие, в том числе и региональные проблемы. У нас есть звонок - пожалуйста, Владимир.

Радиослушатель: Здравствуйте. Мы вот тут сидим с другом, пиво пьем, и осмысляем о том, как нам победить человеческое - вот что вы можете сказать по этому поводу?

Александр Дугин: Ну, по поводу человеческого, я не знаю. На самом деле, по-моему, как раз идея победы над человеческим - это идея скорее глобалистской, американской культуры. Смотрите, в мире, в культуре постмодерна, например - вот , сейчас идут фильмы, и если вы внимательно, с пивом или без, посмотрите , вы увидите, как в американской культуре реализуется как раз проект смерти человека, о котором, кстати, заявили французские постмодернисты - Бернар-Анри Леви, например, Андре Глюксман. Они сказали, что человек изжил себя, что человека надо убить и превратить в постчеловека, человека надо разделить на различные атомы, на фрагменты. Поэтому я думаю, что, убивая в себе все человеческое, вы, Владимир, подыгрываете лишь вот этому однополярному глобальному миру. Потому что только когда здесь людей не останется, в России, а останутся одни такие фрагменты ходячие - один расслабляется, другой пьет пивка, четвертый смотрит рекламу, шестой экстази потребляет в клубе - таким образом, вместо нации людей, вместо гордых, свободных хозяев своей страны они сталкиваются с кучей просто соплей, которые не дают себе засохнуть, которые распадаются в этом неоструктурированном мире, двигаясь от случайного ощущения, кайфа, до следующего ощущения. Вот у человечества это очень трудная вещь - быть человеком. Человеком нельзя быть, надо постоянно становиться, человек - это открытая система. И для того, чтобы не превратиться в свинью, или в раба, человек постоянно должен поднимать себя внутри себя. Поэтому на самом деле преодолеть человечество очень просто - надо просто расслабиться, не дать себе засохнуть, поверить той чуши, той дряни, которая льется на вас с экрана телевизора, и, собственно говоря, жить как все. На самом деле, если жить как все, то очень быстро перестанешь быть человеком. А если жить вертикально, постоянно стараться подняться с корточек, постоянно помнить о достоинстве, видовом человеческом достоинстве, в конце концов, о том, что вы не просто пьющие пиво люди - вы люди русские, за вами традиция, за вами предки, за вами миллионы ваших отцов и дедов, которые защищали страну, которые вам ее передали. И вы живете сейчас не просто на территории - вы живете в государстве, вы живете в стране, в обществе, которое в значительной степени кровью и потом далось поколениям наших людей. И эту страну вам завещали, этот народ вам завещали, и религию, и веру, и культуру вам завещали, и вы обязаны это отстоять. Я поэтому думаю, что, конечно, суббота, пиво сегодня вполне возможно - но, Владимир, лучше не человека преодолевайте, лучше преодолевайте в себе раба, лучше преодолевайте в себе глобалиста, потребителя - потому что это действительно не человеческие вещи. Надо сформировать критическое отношение к тому, что окружает вас. Преодолевайте в себе пособника этих глобалистских стратегий, и изгоняйте из себя ту чушь, которую в том числе и прозападные, проамериканские эксперты, все эти безобразные деятели 90-х вбивали вам в голову. Становитесь людьми новой России, России гордой, России, идущей по пути возрождения - и тогда вы преодолеете в себе как раз труп, а не человека, и наоборот, человек в вас появится. Вот у нас есть телефон Михаила - Михаил, пожалуйста. Потише только сделайте радио, или выключите его.

Радиослушатель: Добрый вечер. Я, может быть, поздно включился, и очень приятно слушаю некоторые ваши фрагменты, которые вы говорите про американцев. И мне очень интересна вещь, которую вы говорите - просто мне кажется, что Россия очень поздно включилась в эту глобализацию, которую вы говорите про Иран. Мне кажется, что в Иране Россия имеет свои огромные экономические взгляды, и это очень поздно Россия включила. По-моему, свой потенциал, который Россия имела - она его потеряла на данный момент в том случае, что американцы уже давно окружили, мне кажется, сегодняшнюю Россию, и Россия не реагирует до последнего момента. Вот сейчас в Иране Россия реагировала - это, может быть, уже есть угроза потенциалу американцев, которые тоже поставляют свои ПРО в Чехии и Польше.

Александр Дугин:  Вы правы, Михаил. Я понял ваш вопрос.

Радиослушатель: Я просто одну вещь сейчас скажу - я, может быть, скажу, что участвовал во всяких военных действиях и находился по ту сторону против американцев, в Балканских странах.

Александр Дугин:  Михаил, к сожалению, у нас разорвалась связь - жалко, что вы не сказали. Действительно, мнение такого человека для нас чрезвычайно важно. Но вы правы - знаете, единственное, что лучше поздно, чем никогда. Да, Россия окружена, да, Россия находится в кольце, которое все больше и больше стягивается вокруг нее. Но я понимаю - люди, которые остро переживают судьбу нашей страны - они, конечно, возмущены, и не хватает никаких нервов. Тем более, которые, как вы, Михаил, говорите, что не просто словами или мнениями, но и личным опытом - я вам верю, нет оснований вам не верить - принимали участие в нашей геополитической борьбе, которая проходит не только за наши рубежи - она проходит, действительно, и в Сербии, она проходит и на постсоветском пространстве, она проходит и в Иране. Но давайте сравним то, что было в 90-е, и то, что есть сейчас. В 90-е годы Россия падала в бездну и глупо при этом хихикала, как даун, сдавая все свои позиции. Нами правила откровенная мразь, национальные предатели, которые каждый день глумились над нашими национальными интересами, которые приватизировали, отбирали у народа его достояние, и еще нам делали замечания, что мы, мол, не такой народ, видишь ли. И конечно, тогда мы сделали колоссальный рывок в бездну, вниз, и мы потеряли огромные позиции в мире при Горбачеве и Ельцине. При Путине мы стали их восстанавливать. Да, это трудно, да, мы не совсем ясно понимаем наши интересы. Да, у нас еще огромная традиция - и действительно, целый класс таких человеко-червей 90-х годов, либералов, западников, экспертов, каких-то политиков, которые пытаются до сих пор вернуться в Думу, откуда их, слава богу, вышвырнули поганой метлой на прошлых выборах. И надеюсь, что вся эта замечательная история с подлинным отношением к этим западным фактически национальным предателям повторится и в эти выборы - я думаю, что их много, но тем не менее страна выздоравливает, тем не менее наши национальные интересы все больше и больше становятся вопросом заботы нашей власти. И Россия постепенно - может, не так, как нам всем бы хотелось, но наверстывает наши национальные позиции. Мы уже другая страна. И я надеюсь, что возврата к тому постыдному положению, в котором мы были в 90-е, когда мы проигрывали наши интересы и ключи, сдавали наших братьев и союзников - это больше не повторится. По крайней мере, если курс нашего президента продлится и дальше. Всего доброго, вы слушали программу .

Ваше мнение
Нет комментариев
Высказаться
Представьтесь
Ваше мнение
Введите число
 
О программе

Радио-программа Александра Дугина "Русская вещь" на Русской службе новостей (РСН)

Авторская программа философа Александра Дугина посвящена осмыслению важных и второстепенных событий, явлений и происшествий, которые нас затрагивают.
Ссылки

Русская вещь
Арктогея
Евразия
ЕСМ
РСН

Ссылки на дружественные нам сайты